За делами, детьми, профессией, которая отнимает все, не хватало времени на самое важное — видеться с ней и общаться. Последний раз мы встретились, когда отмечали десять лет окончания института. Еще был жив мастер нашего курса — Игорь Петрович Владимиров. Пришла красивая, блистательная, в черном костюме, в контрасте с ним — удивительно-пепельные волосы, совсем как у Игоря Петровича. Между ними много общего — лукавые искорки в глазах, никогда в них не было тоски и печали, чаще строгость или улыбка и такой теплый свет.

На лекциях Александра Александровна Пурцеладзе с упоением рассказывала нам о лучших спектаклях И. П. Владимирова, о его гениальных розыгрышах, невольным участником которых становился весь театральный Ленинград, и она в том числе. От бесконечно любимого ею Пушкина убегали в день сегодняшний. Персонажи всемирно известной литературы и поэзии сходили с котурн и становились близкими, абсолютно сегодняшними, потому что она их безумно любила и рассказывала о них, как о дорогих ее сердцу людях. Она обладала абсолютно актерским даром — отождествлять себя с героями. Александра Александровна очень любила актерские курсы и потому видела нас такими, какими нас задумал Создатель.

Не ходить к ней на лекции было стыдно, но мы умудрялись пропускать, потому что главным предметом было все-таки мастерство, ночами на Опочинина репетировали отрывки, этюды, зачины… А утром, невыспавшиеся, мчались с Васильевского на такси в институт, собрав с четверых по рублю на дорогу. Опаздывая, врывались в аудиторию, она улыбалась и начинала говорить… и это было счастье.

Если в детстве понятия доброта, тепло и свет ассоциировались с родителями, то в студенческие годы — с дорогой Сан Санной, так мы ее называли. Александра Александровна Пурцеладзе — Золотой Фонд нашего города.

​

Светлана Письмиченко